К оглавлению

Ночью был ветер. Даже так: ночью был Ветер. Он кидался на палатку вновь и вновь, пытаясь если и не унести её вместе со всеми обитателями, то хотя бы основательно подрастрепать. Казалось, он никогда не стихнет. За всех не скажу, но я умудрилась даже проснуться среди ночи, что со мной случается крайне редко, тем более в походах, где ночь для меня вообще будто не существует: только легла — уже пора вставать. Впрочем, всякими посторонними звуками меня и в городе-то фиг разбудишь, а физические упражнения на свежем воздухе и вовсе способствуют здоровому крепкому сну.

Кстати о пробуждениях: утром Олег рассказал, что когда начался ветер, он вылезал укреплять палатку и увидел в ночи одинокий огонёк, который при ближайшем рассмотрении оказался Сашей, также не вдохновившимся перспективой улететь в дальние края вместе с палаткой. Вот так встреча.

Но это было потом, а сейчас вокруг лишь темнота и то и дело коварно подкрадывающиеся порывы ветра. Они, вроде, и за двойной стенкой палатки, но с каждым новым кажется, что вот он, именно он сейчас дотянется до тебя. Как назло, палатка из и без того нетесной превратилась в просторную за счёт того, что спим мы валетом, поэтому вместо привычных плеч соседей вокруг пустота. Нет, если приглядеться, Женя с Серёгой вполне различимы в полумраке (все помнят про луну? Её на ночь не выключали, и кромешную тьму нам не показывали) — спина первого где-то даже недалеко, второй же укатился к неожиданно далёкой стенке палатки. Но странное ощущение, что ты один на один с ветром, почему-то не пропадает. И не страшно вовсе — чего бояться-то — но как-то некомфортно. И сон, упорно пытающийся утащить тебя с собой, всякий раз сдувается очередным порывом ветра.

Радует только то, что и полуночи нет — есть ещё время для полноценного сна. Но подъём-то в четыре. Ветер, кыш! Совесть-то имей! А впрочем, странное ощущение всё-таки уступило место сну, который отбил очередную атаку ветра, вцепившись в меня всеми лапками, и вместо очередного звука трепещущей ткани я услышала Олегово «Ты ещё хочешь с нами?». Чертовски сложный для этого времени суток вопрос. Ветра не слышно, но на смену ему пришёл холод, и из спальника не хочется высовывать даже руки, не говоря уж о прочих частях тела. Главное — не думать о том, сколько времени для спокойного сна у меня образуется, если сейчас откажусь идти.

Но как же пропустить такую вылазку? Не прощу себе потом. А ещё и добавку вчера вечером слопала — она ж для тех, кто идёт, была. Ну и как теперь спать остаться? Да, те, кто сразу решил, что я только из-за еды пораньше встану, были не так уж неправы. Чтобы компенсировать явно не слишком убедительно звучащее «Да», тут же начала выковыривать себя из спальника. Тащить из болота бегемота и то проще, скажу я вам. Хорошо хоть, вещи собраны с вечера — остаётся только одеться. Впервые захотелось идти в зимней терме. По этому поводу пришлось ещё и из нагретой футболки вылезать. Зато окончательно проснулась.

Ледорубы в руки. Кошки, системы, железо, верёвки в рюкзаки. Пошли вверх. Хотя о чем это я? Сначала вниз — стоим мы, напомню, на вале, который отделен от склона довольно-таки крутым, хоть и коротким, спуском. А вот теперь вверх. И сразу по снежнику. Впрочем, снежник мне понравился куда больше, чем начавшийся за ним курумник. Очень даже подвижный. Грохот где-то вдали. «Поезда, что ли, идут?» — это, кажется, Женя. Да нет, то с Блока лавина пошла. Здоровая какая. Хорошо, что нам туда не надо... Что, посмотрели мультик? Пошли дальше.

А вот и ледник. Впрочем, он тоже покрыт снегом. У нас вообще было неприлично много снега, но я бы это к плюсам отнесла — по нему проще и приятнее идти. Достаём снарягу, одеваемся. Тут уже может чем-нибудь прилететь сверху, поэтому, пока мальчики развлекаются с верёвками и железом, я больше за склоном смотрю. Обделили: две верёвки провешал Женя, одну — Серёга. Первая станция посреди склона, в снегу на ледорубах. С неё до границы ледника оказалось побольше пятидесяти метров, ну, ничего — есть у нас коротыш ещё один, им нарастим. Перед второй станцией есть опасный участок длиной метров семь — он простреливается камнями. Пока что рано, и сверху падают только кусочки льда, вспарываемого Женей.

Вторая станция в безопасном месте — под скалой. Именно с верхушки этой скалы сыплет, но станция сделана под козырьком. Третья, последняя станция тоже на скале — от нее уже пешком. Перед ней есть кусок почти отвесного льда. Пожалуй, это самое интересное место на подъёме. Жене там явно было не скучно, остальные же пойдут по провешанной верёвке. В принципе, нам с Серёгой делать тут больше нечего — можно идти в лагерь. Серёга отказался вступать в клуб любителей каменных осыпей и полез по леднику в стороне от пути нашего подъёма. Это он хорошо придумал. Лицом к склону, ледоруб-нога-нога. Вниз, вниз... К завтраку, кстати.

Ещё наверху привлекло моё внимание пятно какого-то непривычного цвета: вон то красное — это Миша, а голубого цвета кто? Саша обычно в зелёной ветровке. Оказалось, ветровка никуда не делась, это он просто в спальник закутался. Ещё один плюс того, что всё-таки полезла — мне сейчас явно намного теплее, чем тем, кто в лагере был. Впрочем, снять каску было не лучшей идеей: первый же порыв ветра напомнил: здесь вам не Мальдивы. Надела каску обратно — так ощутимо теплее. Дежурные грозятся на завтрак допускать только тех, кто в системе. Кстати о системах: тут мы с Серёгой как-то сглупили. Женя с Олегом куда умнее поступили: оставили все железо наверху — всё равно скоро опять там будем. Вниз спустились налегке и в касках. А мы... Будем считать, что это тренировкой было. Утренняя кашка сегодня зашла особенно хорошо. С чего бы это?..

Вышли часов в восемь утра. Опять небольшой спуск, подъём по снежнику и по курумнику. Налегке было удобнее, но не сказать что сейчас прям сильно тяжелее идти. Всё-таки, за середину похода давно перевалило — и рюкзак полегче, и к нагрузкам привыкли. Девчонкам предлагают организовать верхнюю командную страховку на последнем участке перил (на том самом, который с куском льда), забрать рюкзаки. Но меня что-то ни то, ни другое не вдохновило. Так залезу. Да и привыкла к тому, что у нас в группе обычно нет половой дискриминации. В разумных пределах, конечно. Например, рюкзаки у парней заведомо тяжелее, дрова в походах преимущественно на их совести, с краю тоже обычно они спят. Но аргументы типа «я девочка и не буду пилить дрова» не работают.

В этом подходе есть свои плюсы и минусы, но сейчас он мне ближе. Идётся хорошо — так чего расслабляться-то? Да и с просто самостраховкой чувствую себя вполне себе уютно. Впереди парни — им уж точно не надо страховку вешать. Полтинника у нас три, сейчас все они задействованы. Чтобы сделать страховку, нужно освободить одну верёвку. Три станции, на двух нижних может быть по три человека максимум, верхняя в безопасной зоне — там ровно уже. Получается, чтоб можно было снять нижнюю верёвку, большая часть группы должна подняться на верхнюю станцию. То есть, те кому нужна страховка, идут почти последними. Теоретически, раз уж я от помощи отказалась, мне без разницы, какой идти. Но ладно уж — тут на склоне почти не дует, а на перевале ещё не известно что будет.

Первый кусок подъёма вообще спокойный, и на станции на первой просторно. Подхожу к станции — Миша как раз прицепляется на следующую верёвку. Значит, у меня есть время на отдых и осмотр окрестностей. Рюкзак пристраховать к станции и в снег (тут-то он сразу улетит, если просто так положить) — хорошая такая сидушка. Высоко сижу, далеко гляжу. «Самостраховка! ... Перила свободны!» — это Миша дошёл до следующей станции.

На верёвке — перилах — может находиться только один человек. Для исключения случаев неправильного понимания друг друга используются команды. Короткие, всем понятные. «Самостраховка», обычно заменяющаяся на «самка», означает, что человек уже дошёл до станции, пристегнулся к ней усом, закреплённым на его системе, и перила больше не нагружает. Второй, услышав команду, отвечает «Понял»/«Повтори», иначе нет гарантии, что он услышал. Именно «понял», ибо орать на ветру «поняла-а-а!» почти бесполезно.

Теперь и мне пора двигаться дальше. Ну иди ко мне, спиногрызик — и рюкзак занимает привычное для него место на спине. А вот и опасный участок. Но пока что везёт: сверху летят только осколки льда — это от того, кто на следующих перилах. В нише под скалой уже заныкался Миша. Следующий участок самый весёлый. Долго не освобождаются перила — мы уже втроём на станции собрались. И вот оно: «Перила свободны!», «Понял!», рюкзак, жумар (зажим для подъёма по верёвке), ледоруб — вверх. Пока что, по снегу.

Камни не летят — не очень-то и хотелось. А вот и обещанный лёд. Крутовастенько, верёвка уходит вправо, но там кусок почти отвесной скалы, лезть надо левее. Но тащит-то вправо, за верёвкой. Ох, не зря были тренировки по ледолазанию. Где мой ледоруб? Одной рукой на жумаре подтягиваемся, другой орудуем ледорубом. Да, это, действительно, самый интересный участок подъёма. Вылезаю из щели — Сёрега с камерой и фотоаппаратом. Прям как через финишную черту перелезла. Есть перевал!

Народ говорит, что спуска с перевала нет. Как нет? Куда дели, изверги? Оказывается, на той стороне такой плавный путь по снегу вниз, что его и спуском-то назвать нельзя. Серёга возле станции ловит интересные кадры, Саша с Женей играют в дозорных: сидят над перевалом — там удобная обзорная площадка, видно тех, кто на склоне — и докладывают обстановку. Миша где-то нашёл воду, напоил всех и улёгся спать на рюкзаке. Дождавшись Олега, Женя пошёл на вторую станцию — девчонкам помогать.

Олег просит меня организовать страховку и постраховать сначала его на спуске, а потом и Алину на подъёме (Лена отдала Жене рюкзак, но от страховки отказалась). За девчонками опять поднимается Женя. В третий раз за сегодня. Перевальное фото, шоколадка, и валим вниз. Времени, кстати, около полудня. Высота — 4350. На перевале опять сняли записку пермяков, к записке прилагались три конфетки. Забрали, взамен положили свои.

Опять жара, шевелиться лень. Ветер, впрочем, традиционно холодный. В закатанных штанах по снегу идти весело — то и дело проваливаешься по колено. Опять интересные ощущения. На обеде ровным слоем размазались по камням — жарко. Похоже, все уже сварились, кроме супа. Он даже закипать не собирается. Керосина все меньше. Хватило бы до конца похода... Всё лень, даже спать. Думать тоже лень. Уже в который раз пытаюсь чего-то там сосчитать. Кажется, насчёт выхода на Искандеркуль что-то. Не получается даже понять, что же я хочу посчитать. Мысли вяло расползлись по углам сознания.

После обеда сончас. Это была плохая идея: на жаре спать ужасно даже там, где почти всегда есть ветер. После пробуждения чувствовала себя препаршиво. Еле собрала рюкзак, хотя в первые дни спокойно упихивала в него куда большее количество вещей, а с того времени он ощутимо полегчал.

После обеда за три ходки спустились на высоту 3450 м. Развлекались, обходя валуны возле реки. Каменным лабиринтом назвали это. Спустились на травку и увидели горных козлов — кто-то радостно завопил: «Ка-а-азлы!».

Прямо перед слиянием рек полянка — её-то и присмотрели для ночёвки. Сразу за ней — снежный мост. Примерно по центру фотки, над рекой видно маленькое белое пятнышко — это палатка геологов. Нам завтра от неё направо вверх.

Ещё на обеде, если не раньше, Олег почему-то сказал, что днём мы встретим людей. Потом, правда, поправился — уточнил, что группу. Но было уже поздно: собираясь вставать на ночь, увидели нескольких геологов (вы когда-нибудь видели таджикских геологов?). Активно зовут нас к себе. Человек шесть-семь их. Раз зовут, не отстанут, пока не придём.

Впрочем, полянка, которую мы присмотрели для ночёвки, оказалась мокрой. Воспоминания об утреннем купании не вдохновили на поиск относительно сухого места на этой поляне, но больше вставать было негде. Ну, пошли к тем людям (тогда мы ещё не знали, что они геологи). Они показали нам площадку, на которой можно встать. Мягко, говорят, и ровно. Издалека она выглядела очень заманчиво — зелень и цветы повсюду.

Цветы оказались с запахом навоза... Скажите мне, как одна лошадка может так качественно заминировать такую большую площадь?! Выше нашли место, до которого лошадь не добралась, на нем и поселились. Какой же тут запах цветов!

Женя предлагает Лене остаться здесь вон с тем молоденьким таджиком. Лена почему-то не вдохновлена такой заботой. Геологи ведут себя тихо, излишнего гостеприимства не проявляют.

Ужин без чая. Едим в большой палатке — на улице слишком ветрено. Товарищи обитатели другой палатки, приходите к нам в гости без носков, пожалуйста! Вы пришли и ушли, а нам с этим жить. Точнее, спать.

Олег сказал, что сегодня мы молодцы.

День одиннадцатый, местами неземной. Перевал Кишенёвский