Знаете про пытку отсутствием сна? — внезапно открыв глаза спросила Марина. Десятый час нас болтает в вахтовке. Девчонки справа нашли устойчивое положение, с виду совершенно неестественное, и дремлют — то ли пожалеть, то ли позавидовать. Саша свила гнездо из пуховика — один нос торчит из капюшона. Олег сполз под печку и неистово кочегарит. Я тщетно пытаюсь скопировать соседскую букву зю и всё-таки поспать. А справа звучат, одна в другую перетекая, истории. Может, потому и не спится.

Ночь сменилась днём, мы всё едем

Иногда машина останавливается, и, опережая морозную свежесть, в дверь врывается Андрюха, с командой на выход. Звонкие с мороза слова загустевают в жарко протопленном кузове. Словно надеясь ускорить шевеление, Андрей несколько раз повторяет причину остановки. Перекур ли это, или препятствие, непосильное гружёной машине — поначалу ничто не кажется достойным активных действием поводом. Все словно пытаются под рюкзаки замаскироваться, не выдавая себя лишним движением. Но прохладу быстро сменяет менее сговорчивый холод, и, так и не просыпаясь, мы один за другим спрыгиваем в роскошный сугроб, именующий себя обочиной. И бредём не разбирая дороги, чуть пошатываясь на негнущихся ногах.

Пепелац

Догонялки

А вчера мне казалось, что всего этого не будет. Когда на вокзале полезла за паспортом, уже понимая, что сумка с документами осталась в городском рюкзаке. Заранее собранная и выгулянная утром.

До отправления поезда полчаса. До дома столько же. Никак не сходится. А Олег улыбается. Сейчас всё организуем, мол. Рюкзак садится в поезд, а я — в машину к Таниному сыну Косте.

Первая станция — Верх-Нейвинск — через час после отправления. Ещё через полчаса Невьянск. Это я выяснила уже в лавирующей сквозь скромные дневные пробки машине. Из поезда передают то же самое. Предупредили проводницу — теперь точно пустит.

К Невьянску Костя обогнал поезд на полчаса. Всё-таки не спидометр это сломался, а моё ощущение скорости.

В вагон меня едва ли не втащили. Чтобы больше не пыталась от похода откосить.

В соседнем купе Олег с Сашей весь вечер шьют. В нашем на несколько часов затянулось чаепитие под походные байки. А пора бы спать — станция в два часа ночи.

Оккупировали Ивдельский вокзал

Два часа до московского поезда с остатками группы. У Олега незапланированная экскурсия по Ивделю — с адресом местного спасотряда мы угадали лишь с третьей попытки.

Переместимся обратно в вахтовку. Тем более, мы уже приехали в Трехречье. Отсюда ведёт любезно пробитая предыдущей группой лыжня. Пройдём по ней пару километров, и на ночёвку обустраиваться будем.

Выгрузились

Традиционное предстартовое

Погнали

Лыжня очень кстати — снег не держит совершенно. В лыжах проваливаешься почти так же, как пешком.

Следы разведки

Площадку под шатёр вытоптали 2х. Пилку дров Олег еле остановил. Первый вечер. Сил у группы дофига, а опыта — наоборот.

Удивилась было полынье в форме котла, расположившейся почти на тропе. Оказалось, не котла, а ботинка. А Сашу с лёгким паром.

Угадаете, чем они занимаются, не глядя на вторую фотографию?

Ужин в шатре, ибо морозно, а у костра места мало. Андреи едят на улице. Один говорит, что в шатре есть не может — жарко. А другой за компанию. Первый, кстати, тарелку забыл. Ел из котла, предварительно по пять раз разложив всем добавку. В начале похода бегали от него. К концу — наоборот.

Вечер душевных и весёлых песен. Один Андрей устраивает конкурс «угадай автора», второй ищет фестиваль, на котором первый не был. Находит и словно в честь этой маленькой победы отбирает гитару.

Ночь звёздная, за бортом -25

К оглавлению

Ночёвка оказалась логичным продолжением богатого приключениями дня. Причудливость рельефа дна палатки превзошла все ожидания и затмила даже парочку особо запомнившихся вариантов из прошлых походов. Всю ночь мы обнимались с кочками. Те взаимностью не отвечали и выравниваться не торопились. Под утро еле я разогнулась. Судя по дружному кряхтению, мои ощущения оригинальностью не отличались.

Ночью по лагерю бродили остатки тайфуна.

За неимением рояля в кустах поселилась барабанная установка.

Впрочем, утро было объявлено ложной тревогой, ибо по палатке отчётливо и неумолимо стучали капли. Помните путь вдоль моря? Та узкая полоса травы над обрывом в мокром виде к употреблению не пригодна. Спим дальше, ждём погоды. Заодно продолжаем экспресс-курс межкочечной йоги.

Собираться начали в час, когда на смену дождю явился ветер, обещавший подсушить местность. Над нами просвет, сквозь который осторожно выглядывает солнце. Вокруг него же — сплошные тучи. Повезёт, не повезёт?

Как и зачем здесь оказалась сия бочка, мы так и не поняли.

Переставшая капризничать погода разрешила, наконец, траве подсохнуть.

Собирая вещи, обнаружила у себя в ногах притаившуюся за кочкой лужу. То-то спальнику погрустнело. В луже уныло плавали штаны с анораком. Выловив и отжав, надела, в очередной раз порадовавшись сочинской широте.

Утренняя просушка.

Судя по тому, что Ваня не улетел на палатке, ветер успокоился.

Озёрный пейзаж.

Попытки починить спину.

Вышли в два часа.

Привет от вчерашней реки.

За полчаса добрались до скал. Совершенно сухих.

Верёвка в одном месте перебита. Видимо, нахулиганил камень, которым мы её к полке прижали, дабы не смылась она во время дождя. Пришлось дополнить узор макраме, завязав узел, пускающий нагрузку в обход покоцанного места.

Груз поднимали сверху. Серёга с Ваней тянули за верёвочку, мы внизу помогали рюкзакам первую полку пройти. Оные активно сопротивлялись, задорно цепляясь за скалы всеми лямками и боками.

Всё на месте.

Высвобождение пленённой верёвки.

Атланты.

А это, видимо, голодающие дети Африки.

Полюбившееся всем рюкзакам место.

От реки уже километров пять, однако она всё ещё с нами.

Трава почти сухая.

Обнаружили парочку свежих обвалов над тропой.

Водопой.

Погода окончательно исправилась.

Впереди наш старый друг — второй прижим.

Это тоже водопой, но для сильных духом. Или, наоборот, в конец отчаявшихся.

Полез наверх принимать груз.

На водопое Серёга набрал все пустые бутылки, попавшиеся под руку, и успел запихать их к себе прежде, чем мы успели его догнать и раскулачить.

Коварство сего поступка мы оценили чуть позже, когда в восемь рук тянули за верёвку, пытаясь обмануть гравитацию и поднять изрядно потяжелевший рюкзак руководителя. Та сдавалась столь неохотно, будто помимо стратегических запасов воды он прихватил с собой ещё и пару кусков скалы — на память. Сам хозяин рюкзака в движухе участия не принимал, командуя парадом сверху. Эк он грамотно от нас подальше держится.

Грузовой лифт, первобытная версия.

И обратно вниз — страховать остальных.

Впрочем, вы помните, какая у нас тут страховка — название одно. Но и в этот раз она сработала. Ирина даже возмущалась, что её слишком крепко держат.

Я по пути разбирала скалу — скидывала нанедёжные куски. Иногда — не специально. Впрочем, на этой скале всегда находились как минимум три надёжные и удобные зацепы. Разве что, у подножия было метра три отвеса, но там для желающих соорудили пару петель из верёвки.

Так вот зачем в школе по канату гоняли.

В половине шестого группа воссоединилась на скале.

Скалолазание закончилось, началось траволазание. Лезть в уже знакомые кусты не стали, обошли пониже. Шли то по медвежьим тропам, то напролом.

Попрощаемся с первым прижимом.
Впереди уже почти видно населёнку.

Куда же без них?

Безмятежность.

«Кто здесь?»

Под удивлёнными взглядами строителей вывалились к «пряничному домику», при свете растерявшему часть очарования.

Подозрительного вида рыбак. И рыба ему под стать.

Вон с того холма мы только что спустились.

Остатки непогоды: туман в комплекте с лёгкой моросью.

По пути дозвонились до Ивана. Изначально он сам собирался отвезти нас под вулкан Баранского, но нынче вечером у него дежурство. Перемещаться может, но в пределах досягаемости для мобильной связи. Намеченное нами место ночёвки в эту зону не входит. Логичнее всего доехать до Курильска на нём, а там найти другой транспорт.

Наш Ваня звонит в такси. Немного шальной после трёх весёлых дней, он говорит как-то путанно. Нам бы и машину побольше, чтобы поместились все, и понять бы ещё, где именно мы выгрузимся. Сплошные неопределённости. Забрасываем переговорщика советами разной степени полезности.

Иван, зачем-то уточнив название службы такси (да-да, в Курильске оных как минимум две), забирает трубку: «Это папа». Диспетчер — его невестка. Ну а за нами приедет Антон (кажется, это его сын). Естественно, тоже на Крузаке. Замечательный город — Курильск.

По дороге договорились с Антоном, что послезавтра утром он приедет за Ваней с Ириной. Для них Итурупская часть подхода близится к завершению.

Выгрузили нас у покосившегося забора, украшенного парой грозных надписей. Мол, находится тут особо охраняемый объект повышенной опасности: ГеоТЭС. Сии таблички мы восприняли как плакат «Добро пожаловать», а запертые ворота — как настойчивое приглашение войти. Тем более, что забор тот напоминал скорее своеобразный элемент декора, заканчиваясь в нескольких десятках метров от гостеприимно закрытых ворот. Туда же вела хорошо натоптанная тропа.

Встречать нас почему-то никто не вышел. Саша с Серёгой направились к каким-то постройкам в надежде познакомиться с обитателями оных. Беспрепятственно зашли в здание. Вышли через другую дверь тем же составом, так никого и не обнаружив. Только машинка стиральная, говорят, работает. Скучно у них тут. А нам пора место под лагерь искать.

Конечная остановка.

Встали на пригорке, рядом с внушительных размеров бочкой. Что-то тянет нас нынче к сим элементам пейзажа. Вспоминая предыдущую ночёвку, место под палатку выбирали тщательно. Благо, на сей раз адекватные варианты имелись.

Уже в сумерках Ваня, вооружившись фонариком и пустыми бутылками, пошёл налаживать контакт с местным населением.

Вторая попытка оказалась успешнее первой. Нас пожурили за то, что мы по-тихому прошли, предупредили, что встали мы не слишком удачно, ибо туда иногда может долетать серное облако, и — самое главное — пригласили на местные горячие источники. Устраивать перестановку мы не стали, ибо источник облака (который мы окрестили пыхтелкой) располагался достаточно далеко и из нашего лагеря выглядел совершенно безобидно. Зато приглашением воспользовались с удовольствием.

Источник — упакованная в трубу серная речка, стекающая в бочку. Туда же выведен холодный ручей. Этакая стоячая ванна на несколько персон.

Ожидаемое удовольствие, впрочем, пришло не сразу. Тело, погружаемое в воду, спешно начинало ныть всеми царапинами и солнечными ожогами, отчаянно просясь на свежий воздух, подальше от горячей кислой воды. Особенно долго сопротивлялись руки, но их мнения никто не спрашивал, оставляя укрощение строптивцев на потом. Мои, например, смирились только в середине купания, когда остальному организму бочка казалась уже домом родным.

Неприятные ощущения от первого знакомства с водой давно забыты. Мокрые плечи ласково обдувает свежий ветер, над головой переливается звёздное небо. Выглядит оно непривычно и оттого несколько загадочно. Звездопад дополняет картину. Все бы походные вечера такими были.

Кстати, раз уж мы в походе, стоит вспомнить о насущном. Холодный ручей, разбавленный водой из бочки, зовёт постирать носки. Дырка же в трубе над головой ведёт себя как душ. Посвежевшая и расслабленная группа медленно перемещается в лагерь. Вулкан Баранского тёмным силуэтом напоминает о завтрашних планах и рекомендует не затягивать с отбоем.

К оглавлению

Ночью над лагерем резвились дождь и ветер. Кувыркаясь над поляной и накидываясь на палатки, они зазывали присоединиться к веселью. Кабы знали мы тогда, что обещанный тайфун превратится в продолжительный ливень и закончится за день, а ветра сильнее уже не будет, пересидели бы буйство непогоды в палатках.

К утру дождь притих, превратившись в легкую морось. Пользуясь благосклонностью погоды, мы позавтракали и шустро свернули лагерь. А дождь, словно дождавшись нашей беззащитности, ощутимо усилился. Перед выходом все были уже в дождевиках, ибо морось, от которой бессмысленно прятаться (в дождевике без вентиляции быстрее взмокнешь) перешла в полноценный дождь.

Утро.

Освистанные вчера кусты днём выглядят безобидными.

Задачка для внимательных: угадайте, где кто.

Постепенно дождь уступил место бодрому ливню. Впрочем, последний не торопился и нагрянул когда мы уже по ручью спускались. Загляни он на час раньше — в лагере бы остались, а сейчас всё равно идём уже. И подмокнуть успели. Не поворачивать же.

Следы ночной непогоды задорно журчат под ногами, смешиваясь с дождём. Дождь уральский он напоминает лишь названием. Температура его ощутимо приятнее. Зато напор воды такой, что наш выдохся бы минут за десять. Этот же лишь иногда притормаживает чтобы отдышаться, но быстро приходит в себя и вновь обрушивается на кусты, камни и случайно подвернувшихся путников.

Вскоре мы слились с окружающим пейзажем — стали такими же мокрыми. Накидка на моём рюкзаке чего-то перепутала и работает теперь наоборот: внутрь воду пропускает, обратно не выпускает. Ощущаю себя водовозом. Периодически наощупь выворачиваю низ накидки, выселяя оттуда литр-другой воды. Та активно протестует, в отместку выливаясь мне же в штаны. Не то чтобы они до этого сухими были, но после пары вливаний я ожидаемо стала председателем клуба любителей сухих трусов.

Вот такой ручей. Скоро увидим, во что превратилась река.

Поход решил побыть водным, и наши новички самопосвятились в водные туристы. Спуск по ручью превратился в одну сплошную переправу. Шли мы то по камням, то по воде, не особо выбирая дорогу.

Впрочем, выбирать-то было и не из чего: крутые берега с цепкими кустами за ночь никуда не делись, а воды между ними стало ощутимо больше. В связи с этим изменилась терминология: сегодня сухой считалась переправа с парой-тройкой шагов по щиколотку в воде. Дождь даже не думал прекращаться, и чем ниже мы спускались, тем реже переправы были «сухими».

Вышли к реке.

Ирина подозрительно довольна.

Несмотря на давно и безнадёжно мокрые ноги, наступать в воду стараемся пореже, ибо та несёт в себе песок, который охотно набивается в обувь. Массаж ног — это неплохо, но после нескольких переправ песка в ботинках становится больше, чем ног. Приходится почти на ходу выселять его. Выскребается же он весьма неохотно.

Переправ у нас в тот день было с полсотни. Где-то тут случилась очередная.

И ещё одна.

С подстраховкой.

Чудесное ощущение — едва оказавшись на твёрдом берегу осознать, что через несколько метров придётся лезть обратно: река опять поворачивает, образуя прижим. Оное сопровождало нас весь день. И чем ниже, тем больше было воды, а значит — интереснее переправы.

Перед очередным бродом мы сообразили, что здесь соваться в воду по одному глупо. Все найденные «коридоры» — относительно спокойные места, подходящие для перехода на другой берег — узкие, даже вдвоём не пройти. «Стенкой», стало быть, не перейти.

Перила крепить не за что. Наверное, можно что-нибудь найти, но это не быстрым будет. С таким количеством переправ мы недалеко уйдём. Ночевать придётся. А негде. Словом, романтика. Как-то надо перебираться. И, желательно, без самосплавов до моря.

Серёга предложил развернуть «стенку»: встать шеренгой, сцепиться и шагать боком, лицом к течению. Получился у нас танец маленьких лебедей, неосмотрительно заруливших на Южный Чирип. Впрочем, у тех не было палок. А у нас были. Ими мы перед собой упирались.

Для сцепки нужны были только локти — ладони оставались свободными. Как раз для них. Но на первой же переправе мы запутались в крыльях и прочих хвостах. В руках, ногах и палках то есть. Договорились цепляться всегда «пустой» рукой, палку потом брать. Путаницы стало ощутимо меньше.

Конструкция сия теряла устойчивость (а вместе с ней и смысл), если где-то одновременно начинали двигаться два соседних «звена». Движением при этом считалось всё отличное от состояния «твёрдо стоять и держаться за всё вокруг всеми же конечностями».

Шагали гармошкой: сделав шаг в сторону, Серёга приставлял ногу, упирался палками и превращался в кусок скалы, не забыв оповестить меня ёмким «стою». Если Саша тоже стоит, да ещё и возле меня (чем больше расстояние между людьми, тем хуже работает сцепка), я могу начать двигаться.

Покрепче упереться палками и оторвать «переднюю» ногу. Переместить её к Серёге и нащупать под водой упор. (Лучшим упором почему-то всегда оказывалась нога соседа. Сосед не возражал против кратковременного использования своей конечности в качестве опоры, но всякий раз напоминал, что ему этой самой опорой шагать скоро.) Переместить вторую ногу, опять упереться и обрадовать Сашу, идущую третьей.

Что происходит дальше — не слышно. Да и не видно почти, ибо взглядом тоже лучше упереться, а не шнырять по округе.

Как при такой переправе правильно использовать палки, мы так и не придумали. Отказываться от них не хотелось, ибо они ощутимо прибавляли устойчивости. Но если что-то шло не так (или кто-то шёл не так), палки из друзей резко превращались во врагов: путались, оплетались вокруг рук и ног и упирались во всё подряд очень неожиданным образом.

В общем, всячески вносили смуту в и без того не скучное мероприятие. После очередной переправы мы с Сашей поменялись местами и я, пару раз макнувшись в воду, в полной мере оценила подлость палок в такие моменты.

Заметьте, как изменилась терминология. Вчера под словом «макнуться» подразумевалось погружение ботинком (а то и не всем). Сегодня же состояние «стоять в реке» — рабочее. Серёга порой план переправы озвучивает прямо из реки. А посему макнуться — это хотя бы по пояс. А больше и не надо.

Фотоаппарат явно не собирается быть водонепроницаемым.

И такие переправы бывали.

Радуюсь, что я уже за кадром.

Переправ такой неправильной стенкой было у нас десять штук. (Да, я посчитала.) На шестой утопили камеру. В этот день, как видно по обилию фотографий, нам было не до техники, и Серёга попытался было исправить сие недоразумение и запечатлеть одну из переправ. Стоя в составе цепочке посреди реки. Увидев камеру, Саша, цепляющаяся за нас с Ириной, вежливо намекнула, что как-то невовремя случился сей порыв.

Магия фразы «Спокойно. Я контролирую ситуацию» прорвалась даже сквозь иную формулировку, и камера, решив не участвовать в разборках, шустро смылась. Нам осталось лишь дружно позавидовать ей, ибо она в море окажется быстро, а нам до него ещё идти и идти.

Едва выбравшись на берег, мы осознали, что он уже закончился. Упёрся в прижим. Стало быть, пора обратно на ту сторону. Единственный адекватный брод — вдоль скалы. До поворота реки идти там будет даже приятно, ибо течение плотно прижмёт к скале. Зато после поворота оно превратится во врага, приглашая всех повторить судьбу камеры. Придётся строить привычную уже «колбасу» вдоль скалы. Сей вариант никому не приглянулся, и Серёга полез на склон — искать обход поверху.

По тому, куда он залез, видно, как мы заколебались через реку бродить.

Разведка показала, что сверху не пройти: за поворотом обрыв. Значит, всё-таки вдоль скалы придётся. Лицом к ней, чтобы рюкзаками не цепляться. Зря беспокоились, кстати: переправа оказалась вполне приличной.

Вон под той скалой справа.

Часам к трём левый берег стал гостеприимнее, и мы полезли на него. Куда угодно, лишь бы хоть немного отдохнуть от полосканий — ощущение сопротивления воды преследовало уже и на суше.

Продираясь через лес, нашли себе ещё немного приключений в виде элементов чумоданинга. В мокром виде он был особо интересен. Там же, среди валунов обнаружили ручей с чистой водой. Не знаю уж, кто как с ним познакомился — лично я в него плюхнулась, не удержавшись на очередном камне.

Дождь притих, из ливня превратившись в средней силы морось. А не пора ли пообедать?

Это был второй за день привал — первый случился возле прошлого питьевого ручья. Кажется, вчера в нём кто-то носки стирал. Сегодня эта же картина была бы диковатой: такая мелочь, как чистота воды для стирки, нас теперь совершенно не интересовала. Стирались в том, что было под рукой (и под ногой, и вообще везде).

Любая прачечная позавидует.

Стирали носки и ботинки. Чистота оных, как видно по цвету воды, никого не беспокоила. Даже мылом не пользовались — довольствовались серной кислотой. У стирки же была всего одна цель: вытурить из обуви песок. Открытие дня: ботинки тоже неплохо выжимаются. Теперь можно идти спокойно. До первой переправы.

Картина «отпуск».

На обед суп. Как будто мало воды вокруг.

Водопадов, которые загонят нас на склон, я ждала с нетерпением. Не столько потому, что от них до моря рукой подать. Эта демо-версия водного похода поднадоела уже несколько часов назад. Переключение на акробатику среди деревьев и вис на бамбучнике было очень кстати. Ещё бы объяснить мокрому бамбуку, что в природе существует трение, а то он явно не в курсе.

Последняя переправа оказалась самой проблемной. От озера, на котором планировалась ночёвка, нас отделяли километра полтора. И река, не желающая отпускать дорогих гостей. Нашли самое приличное место, но там всё равно боязно было. Перила бы сюда. А крепить не за что.

Выше по течению нашли бревно на берегу. Отправили было его через речку, да та без особых усилий забрала оное с собой. Кидали камни, пытаясь поднять дно — они так же весело улетали вниз по течению. Положили бревно над водой там, где присмотрели место для переправы. Придавили. Получились перила, на которые можно было опираться. Но пока бродили вокруг да около, вода ещё поднялась. Теперь по пояс почти. Вместе с перилами снесёт.

Дождь то притихнет, то опять появится, отодвигая спад воды. На другом берегу есть площадка для ночёвки, и ежели к вечеру уровень воды понизится, можно будет заночевать там. А если нет? С Серёгой пошли разведывать приглянувшиеся места на этом берегу.

Долго брели вдоль моря, надеясь найти пологий подъём. Мокрый крутой травяной склон — не очень подходящее место для вечерних прогулок под рюкзаком. Группа точно не оценит. Сунулись было наверх, да быстро поняли, что от реки ушли неоправданно далеко, а уклон тут лишь немногим приятнее. Вернулись и полезли к приглянувшемуся месту по кратчайшему пути.

Ровным оно оказалось лишь условно. Ещё и нехорошие кусты рядом обнаружились — мало ли какие сюрпризы в них сидят. Спустились пониже. Маленькая полочка. Если камни выселить, можно воткнуть пару палаток. Без изысков, но переночевать удастся. Однако камней здесь — нам как раз согреться хватит. И кусты отсюда не сильно дальше. Пошли переправу искать — аварийный вариант ночёвки у нас теперь есть, но он совсем уж неприглядный.

Давно мне покоя не давало устье реки. Казалось, что там широко, и камней много — можно будет от одного к другому перебираться. Одна проверять не пошла (смоет ведь), а Серёгу не убедила — сама не очень-то верила. То место было за перегибом, но возвращаясь с разведки мы оказались близко к нему.

Там, где река уже собиралась нырнуть в солёную воду, там, куда море не дотягивалось, оказалось действительно полно валунов. По ним и нарисовался путь.

Вскоре мы всей группой были на каменистом пляже по ту сторону реки. Удивительно тёплый ветер. На Урале по такой погоде мы бы ещё до полудня околели. А тут и вода с неба тёплая, и ветер — почти фен. Пусть дует, склоны сушит. Дождь иногда робко заглядывает на огонёк, но почти сразу улетает обратно. В тучах наметился даже какой-то просвет. Словом, жизнь налаживается.

Озеро нарисовано в ущелье. Ползём к нему. В какой-то момент забираем чуть выше и, оказавшись на перегибе, обнаруживаем, что искомый водоём мы только что прошли. И вообще вдоль него идём уж с полкилометра. Какая досада.
Осталось найти, где бы приткнуться.

Судя по описанию, где-то на берегу можно заночевать. А подробностей нет. Пошли искать. Подсохшие было штаны заметили, что окружены они мокрой травой, и шустро вернулись в привычное состояние.

Дойдя до края озера, мы с Серёгой обнаружили там только болото. Развернулись обратно, по пути подцепив остальных. Шли гуськом, ибо растительность не собиралась почтительно склоняться перед нами. Да и разбредаться не хотелось: со всех сторон подкрадывались сумерки. Между тем потенциальные стоянки играли в прятки. Вместо них вокруг виднелись лишь сплошные заросли бамбучника. Не выкашивать же его.

Поиск места для ночёвки неприлично затягивается. Продираемся к озеру, надеясь, что где-то вон под теми деревьями найдётся поляна. Идущий первым Серёга чуть не отправляется купаться — будто за день не надоело ещё — бамбучник без предупреждения уходит в озеро.

Фиг с ним, с подходом к воде — палатки бы где-нибудь приткнуть. Но нет. Вокруг сплошные заросли, фигурно пригибаемые танцующим ветром. Впрочем, есть и просветы: тропы и лёжки. Угадайте, чьё это хозяйство.

Набрели на какую-то бочку в зарослях. Вокруг неё уже не бамбук, который вряд ли уступит территорию, а всего лишь трава. Тут мы и будем жить.

Устроили ритуальные пляски: вытаптывали площадку под палатки. Матраса под травой не оказалось. Зато нашлись ортопедические кочки отменного качества. Рядом явно ничуть не лучше. Слово «вкорячить» приобрело новый смысл.

С противоположного берега донеслись подозрительные звуки и крики птиц. Нервно обсвистели окрестности. Палатка стоит настолько криво, что общего уклона нет, и я ложусь ногами в другую сторону. Остаётся надеяться, что утром ни у кого фингала не обнаружится.

Устраиваясь на ночь, слышим горестный вопль из соседней палатки: спальники обитателей оной весь день жили за пределами гермомешка. Отличное завершение дня: не запланированное посвящение удалось на славу. Спали ребята в одежде, в дождевиках и в мокрых спальниках поверх, явно порадовавшись тёплым ночам.

Однако мы внизу. Ещё бы приключения Элли не повторить — вон как палатку ветром гнёт.

День восьмой. Выход в Курильск